Творческое плавание поэта Николая Росса

Путь от капитана дальнего плавания к поэту кажется на первый взгляд удивительным. Но, возможно, это два лица одной судьбы — человека, идущего в неизведанное. В интервью Николай Росс рассказывает о том, как слово стало для него навигационным инструментом, почему поэзия — это не столько знание законов литературы, сколько честный разговор с собой, и что может служить точкой опоры в мире постоянного движения.

Николай, путь от капитана дальнего плавания к признанному поэту кажется на первый взгляд удивительным, почти невероятным. Но, возможно, это два лица одной природы — человека, идущего в неизведанное. В какой момент вы почувствовали, что слово стало для вас таким же навигационным инструментом, как когда-то компас и карта? Что вами двигало — тоска, память, одиночество или, может быть, внутреннее молчание, которое наконец захотело заговорить?

«Признанный поэт» — это слишком громко сказано. Поэзия как часть литературы требует знаний её законов и не только грамотного правописания, но, довольно часто, жизненного опыта. Я не получил должного литературного образования, а жизненный опыт со временем появился. Должен сказать, что с детских лет у меня был определённый интерес к чтению стихов. Разумеется, удивительные строчки Пушкина, завораживающие своей лёгкостью, не остались без моего внимания. Томик Есенина также лежал на моём письменном столе. Стихи поэтов военного поколения оказали на меня определённое влияние. Затем песни Владимира Высоцкого со стихотворными текстами большой силы, наполненные живой правдой, оказавшие огромное влияние на всю страну, не могли пройти незамеченными.

Мне удавались краткие шутливые поздравительные стихи для друзей и знакомых. И тут вмешались жизненные обстоятельства. В тяжёлые для всех девяностые годы, под давлением этих обстоятельств, я уехал за границу и более десяти лет работал в иностранных компаниях капитаном. Разные флаги, разные люди. Бывали времена, когда вокруг не звучало ни одного слова на русском языке. Тогда, чтобы сохранить язык, вспомнив старое увлечение стихотворчеством, я начал записывать в тетрадь неведомо как приходящие стихотворные строчки. Затем, по возвращении в Россию, по совету друзей выложил их на нескольких поэтических сайтах и таким образом дошёл до издания сборников стихов, имея мысль — оставить некую память для внуков в печатном виде.

Ваш поэтический путь начался не в юности, как у многих, а уже после зрелого, насыщенного событиями этапа жизни. Как вы думаете, возможна ли поэзия без жизненного опыта? Или подлинные строки рождаются только тогда, когда за плечами уже не ветер, а годы?

Мы знаем, что военный опыт оказал огромное влияние на появление поэтов-фронтовиков, но не только жизненный опыт и знание литературных правил и законов являются той основной силой, с помощью которой рождаются важные, нужные поэтические строчки. Главное — всё-таки талант, который может проявиться в любом возрасте.

Скажу, что себя талантливым поэтом не считаю. Все мои вирши — на любительском уровне. Я говорил об этом не раз. Но если читатели находят в моих стихах что-то интересное, то это уже удача.

Ваши произведения, несмотря на лёгкость слога, наполнены зрелостью, принятием, философией. Ощущаете ли вы, что с годами ваши стихи становятся ближе не к поэзии, а к молитве, к тихому разговору с Богом или с самим собой? Есть ли в ваших строках то, что вы сами не осознавали до тех пор, пока не увидели это на бумаге?

Думаю, что сказывается жизненный опыт. Многие строчки моих сочинений действительно похожи на разговор с самим собой, с друзьями, с Богом. Это скорее не стихи как таковые, а беседа с множеством жизненных вопросов, которые я задаю сам себе и тем, кто читает. Жизнь, которую мы проживаем вместе с нашей страной, стремительно меняется, и вопросов очень часто становится всё больше. Мне кажется, что довольно часто я копаюсь в себе, ищу ответы на эти вопросы. Насколько удачно это получается — судить читателям, если таковые находятся. Должен сказать, что стихи о природе, на мой взгляд, мне лучше удаются.

Перефразируя одного великого актёра, скажу, что мы живём, как щи хлебаем. Всё нормально, вроде, вкус приемлем. Но как только начнём копаться, ковырять и разглядывать, то подкатывает тошнота.

Море — умеет хранить тайны, отпускать, поднимать и уносить. Что для вас море: стихия, собеседник, учитель или, может быть, зеркало внутреннего состояния? Был ли момент, когда море ответило вам яснее, чем любой человек?

Море как часть природы не умеет лгать и принимать ложь за правду. Работая в море, человек проходит определённую проверку своих способностей и возможностей. Попал в приличный шторм — и сразу видно всё как на ладони. Обмануть при этом весьма сложно. Неплохо было бы проверить каждого живущего на Земле морем. Так — из области фантастики.

Ваша жизнь — это жизнь в движении: корабли, страны, люди, потери, открытия. Но что остаётся с вами всегда, даже когда вокруг всё меняется? Есть ли в вашем мире незыблемая «тихая гавань» — внутренняя точка опоры?

Мы все в движении и поэтому меняемся, что подтверждается высказываниями знаменитых людей. «Кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума» — Уинстон Черчилль. Обыкновенно это выражение приписывают Бенджамину Дизраэли. Фактически же самое раннее упоминание (в 1875 году) относилось к французскому государственному деятелю А.-П. Батби, который сам сменил взгляды и якобы назвал это парадоксом Бёрка (английского политика, боровшегося за ограничение королевской власти).

Мне довелось многое повидать и многое испытать в жизни. Что-то удавалось легко, что-то — с большим трудом. Несомненно, менялись не только обстоятельства, но и я сам. Мы все часто находимся под гнётом обстоятельств, формирующих наши мысли и действия. Но никогда нельзя быть довольным самим собой до безумия. Невозможно оценить себя беспристрастно. Это возможно только со стороны.

Для самого себя у меня есть незыблемый ориентир: не делай того, чего ты не хотел бы, чтобы сделали тебе. Это помогает жить и принимать решения. Это внутренняя точка опоры. А внешняя, конечно, — семья и верные друзья, самые близкие мне люди.