Чёртова дюжина 11 глава

Фокина Виктория [Victoria_Fokina] | 25.11.2024 в 12:25:07 | Жанр: Роман

11
Кирилл

«Я пуп земли», – твердит гордец надменно,
Забыв, что он – песчинка во вселенной.

Абуль-Ала аль-Маарри

—Ладно, Ульяна, ты видимо права. Я тут задумался. Ну, справедливо, некоторые, в чём-то, действительно правы, признаю это. – голос Кирилла стал ниже, тембр смягчился, гонор и наглость пропали. Человек стал человеком. Это был прогресс, и присутствующие люди это заметили и оценили положительно.
—Ты готов рассказать свою историю? – не скрывая удивления, спросила Кристина, вглядываясь в черты лица молодого человека. Видимо, она пыталась распознать ложь или правду не только в его словах, но и мимике, жестах и глазах.
—Да мне рассказывать нечего. – попытался отмахнуться мажор.
—Начни с определения своего греха. – попыталась помочь ему Лиза.
—Я всё же скептик. – повернув голову на бок, ответил молодой человек. Было видно, что он готов к так называемой исповеди, но ему не хватало окончательного толчка. Ему определённо нужна была помощь.
—Ты видишь, что почти все рассказали о себе, сознались в грехах, и осталось всего несколько человек, несколько замков, и мы, наконец, выйдем из этого странного дома. – попытался убедить Макс.
—Ты начни рассказывать, а мы тебе поможем. Начни, как и все, рассказывать про детство, а там всё само собой продолжится, тяжелее всего лишь начать, а потом как по маслу. – изрёк Роман.
—Ладно, пусть будет. Детство у меня было почти такое же, как у некоторых из Вас. Нет, я не родился с золотой ложкой в зубах, как многие могут подумать. – в голосе стало звучать смягчение, и тон сменился с наглого на миролюбивый. – Родители были обычными инженерами в одной неплохой фирме, зарабатывали немного, но мы и не ходили в обносках. Сестра у меня есть старшая, и я младше неё на три года. Сейчас мне двадцать шесть лет. Жили мы в своей квартире, в центре города, но не шиковали, и нас не баловали изысками. Родители до ночи находились на работе, трудились над проектами, а моим воспитанием занималась сестра. Я очень хорошо помню тот чёрный день…—молодой человек залпом осушил бокал вина и налив новый, более тихим голосом, продолжил рассказ. – У мамы был выходной. Это была осень. Холодная и промозглая. Дождь крупными каплями тарабанил по стёклам, да так громко, что мы не сразу услышали, как в дверь стучали. Нет, не стучали, а буквально пытались выбить дверь. Мама открыла дверь, а на пороге стоял сосед в одних трениках, и с босыми ногами. Он громко дышал, и на выдохе только произнёс: «Там Юра…возле подъезда…скорая и милиция уже едут…»
Потом начались сплошные дни ада. Отец возвращался домой поздно ночью – в разработке находился важный проект, от которого зависело половина инфраструктуры города, и огромные суммы бюджета, и возле подъезда на него напала местная шпана. Увидев солидного вида мужчину с толстым кожаным портфелем, они подумали, что смогут нажиться… Но там были лишь непонятные им документы. Они стали ценой жизни моего отца. От ножевого ранения в сердце он умер, истекая кровью, ещё до приезда скорой помощи. Сначала были слёзы матери, крики и стоны безутешной вдовы, которая лишилась всего в один короткий миг. Потом были похороны. Не пышные, обычные, но людей было очень много – друзья, коллеги и родственники. Его очень любили и уважали. Многие тогда матери давали деньги – материальная помощь тогда была как нельзя, кстати, ведь теперь она осталась с двумя детьми, мне было двенадцать лет, похороны, поступление сестры в колледж, платежи, и прочие бытовые расходы. Нас и соседей возили на допросы, милиция постоянно приезжала, что-то фотографировала, опрашивала прохожих. Но ничего никто не видел, кроме пьяного соседа. Шпану искали долго. Тогда я видел, как мама первый раз плачет – мне было невыносимо тяжело – я тоже запирался в ванной и тихо плакал, обняв фотографию отца. Спустя время в наш дом пришли новые проблемы. С этого момента мир стал казаться серым и бесцветным. Каждый звук в доме напоминал о тишине, которая заполнила пространство после ухода отца. Мама пыталась быть сильной, но иногда слезы не могли сдерживаться, а её усталый взгляд говорил о том, что она тоже нуждается в поддержке. В такие моменты стена, отделяющая её от остального мира, становилась всё более непрозрачной.

Постепенно на смену горю пришла рутина. Как бы ни старалась мама, проблемы не заставили себя ждать. Счетчики неумолимо тянули к себе деньги, а тревожные разговоры с соседями только добавляли веса к каждому дню. Мама работала в две смены, а я, стараясь не подводить её, брал на себя все домашние обязанности, пока сестра занималась учёбой. Это погружение в занятость стало своеобразным бегством от реальности.
Однако в такой обстановке находилась и искра надежды. Время от времени мы собирались за столом, делясь воспоминаниями о прошлом, и улыбка, пусть и короткая, нарушала тишину, словно напоминание о том, что жизнь продолжается. И в этих мгновениях, сквозь слезы и трудности, мы находили силу идти дальше, поддерживая друг друга.
Проект, над которым работали родители и их команда, частично был утерян – шпана открыла портфель и листы разлетелись, часть была порвана, а часть вовсе исчезла. Это был единственный вариант – никаких черновиков и копий не было. Руководители и инвесторы начали давить на маму, которой и без них было тяжело. Они угрожали ей, требовали либо восстановить проект, либо вернуть часть потраченных инвестиций, и им было плевать на то, что она недавно похоронила мужа. Мама сидела за столом, света в её глазах не осталось. Давление со стороны инвесторов превратилось в бурю, которая накрыла её в самые трудные для неё дни. Каждый их звонок, каждое ультимативное требование будто стало новым ударом по её уже израненному сердцу. Они не понимали, что её мир рухнул: потеря мужа, теперь ещё и необходимость справляться с неумолимым давлением со стороны, казалось, выжимало из неё последние силы.
Несмотря на угрожающие сообщения и ярость, она пыталась оставаться стойкой. Но как можно было объяснить им, что восстанавливать проект сейчас — это как строить дом на песке? Каждый раз, когда она начинала думать о будущем, в голове возникали лишь воспоминания о счастливых моментах с мужем и совместных мечтах, которые теперь казались недостижимыми. Мама знала, что инвесторы ориентированы исключительно на прибыль, но чувствовала, как их бездушие отравляет любое желание бороться.
Тогда она собрала всю волю в кулак, остатки документов и поехала к самому главному инвесторы – чиновнику, которому этот проект был нужен, дабы отстроить ещё несколько десятков торговых центров. Очередь она ждала долго – не всех принимали, куча охраны, отсутствие свободного времени на «такие мелочи». Но она смогла добиться своего – ворвалась к нему в кабинет, бросила на его массивный стол остатки проекта, свидетельство о смерти своего мужа и фотографию с места преступления, а потом упала на колени, и стала рыдать, умоляя понять её, и причины утраты проекта. Мужик он оказался мировой, жаль, я не сразу это понял. Он опешил, положил телефон, прервав важный для него разговор, и бросился поднимать ревущую женщину с пола. Секретарь принесла кофе и успокоительное, и он начал выслушивать мать с самого начала. Выслушав всё, получив ответы на интересующие его вопросы, он совершил несколько звонков, подписал несколько непонятных маме бумаг, и заверил, что всё хорошо, что он всё понял, и ей больше ничего не нужно решать или за что-то платить. С новым всплеском слёз она бросилась снова на колени, целуя его руки, и рассыпаясь в благодарностях. Он снова её поднял с пола, сказав, что всё хорошо, и его водитель отвёз её домой. Собираясь с мыслями, она осознала, что этот момент изменил всё. Гладя его руки, она чувствовала тепло и заботу, которые были ей так нужны. В голове метались мысли о том, как справиться с тем, что произошло, и о том, что впереди. С каждой минутой ей становилось легче, и в душе закралось чувство надежды.
Его глаза светились пониманием, и в них она увидела отражение своих собственных переживаний. Они обменялись взглядами, и она поняла, что не одна в своих страданиях.
Темнота улицы вокруг казалась менее угнетающей, а звезды ярче, как будто они поддерживали её в этот момент. Она пообещала себе, что не будет бояться, что может найти силы двигаться дальше. С каждым шагом она оставляла позади свою тревогу, а впереди её ждало новое начало — жизнь, полная надежд и возможностей.
В тот же вечер приехал высокий широколицый мужчина к нам в квартиру, поставил несколько пакетов на пол, вручил маме огромную корзину с цветами, конверт, и удалился. В пакетах оказались продукты – их количество и роскошь заставили нас буквально «ахнуть»—икра, красная рыба, морепродукты, мясо, дорогие конфеты, булки, ватрушки и ещё много фруктов, названий которых мы даже никогда не слышали. Мать закрылась на кухне, поставила корзину с цветами на стол, перед собой, и открыла конверт – в нём были деньги и письмо. В письме говорилось, что «это была любовь с первого взгляда». Матвей, депутат, к которому ездила мама решать проблемы с проектом, как только увидел её, так сразу же «потерял рассудок»—она заполонила его сердце, он сразу же её полюбил, и готов был для неё, ради неё и вопреки всем свернуть горы, лишь бы добиться расположения этой женщины. Деньги в концерте предназначались для поездки в отпуск, для восстановления нервов и сил, и после этого он ждал её к себе с ответом. Мама рыдала на кухне пол ночи. Мы с сестрой не понимали, что происходит, но желали ей помочь. Мы сидели возле закрытой двери, и слушали её слёзы, но поделать ничего не могли. Мы не знали, что сказать в силу своего возраста и отсутствия опыта.
В отпуске она действительно восстановилась, пришла в себя – морской воздух и вода пошли на пользу. Так же она впервые была в спа, бассейнах и посетила множество косметологов и приятных женских процедур. Мы с сестрой недолюбливали этого мужика, но были рады деньгам, поэтому особо ни в чём себе не отказывали – резвились в аквапарке, ели мороженое в неограниченных количествах, а также жили в хорошем отеле, с видом на море.
После отпуска мать сдалась, и они стали встречаться. Не знаю точно, любит ли она его, или сделала это ради нас с сестрой, но то, что она счастлива, это видно невооружённым взглядом. Некоторое время они встречались. Было красиво – кафе, рестораны, кино, дорогие подарки и матери, и нам, сестра смогла поступить в хорошее учебное заведение, мы перестали в чём-либо нуждаться. Первое время я его ненавидел – я порвал все свои рисунки, а потом сжёг их. Я в детстве был очень творческим ребёнком с тонкой душевной конструкцией – рисовал, писал стихи и танцевал шафл. Но после смерти отца я потерял всякую поддержку, а новому маминому хахалю я показывать ничего не хотел, поэтому похоронил свой талант за гаражами, в дырявом ведре. Я ненавидел его, я презирал мать за то, что ещё года не прошло со смерти отца, а она уже с другим. Я овен по гороскопу, и поэтому воспринимаю сразу всё в штыки, будто бодая ситуацию закрученными рогами. Со временем, с годами и опытом, я понял, что она поступила правильно, и даже благодарен ей. Перед моим тринадцатым днём рождения мы переехали в богатый особняк Матвея, и начали там жить. У меня появилась огромная собственная комната, где стояла удобная большая кровать, шкафы, набитые дорогой и брендовой одеждой, мега крутой компьютер и прочие необходимые вещи, и предметы. У нас появилась большая кухня, несколько ванных комнат, спортзал и даже была домработница, что облегчило работу по дому маме. С фирмы, кстати она уволилась по просьбе Матвея, и стала интенсивно заниматься собой – улучшать внешность и заниматься самообразованием. В последствии она открыла небольшую сеть косметологических кабинетов и парикмахерских салонов. На мой день рождения он устроил настоящий праздник – вечеринку во дворе, возле бассейна, с кучей подростков, которые впоследствии стали моими друзьями. Основным подарком стали крутой телефон последней модели и игровая консоль.
Мне было приятно такое внимание, да и мать была счастлива. Сестра жила на съёмной квартире и училась в перспективном колледже, и так же ни в чём не нуждалась, но довольно редко приезжала в гости, так как была буквально «завалена» учёбой.
Со временем я стал привыкать к новой жизни. Первое время я спрашивал разрешения на те или иные действия в доме, на что никогда не слышал отказа. Перевели меня учиться в элитную школу, и у меня появилось много друзей с хорошим достатком и знаменитыми родителями. Новая жизнь мне определённо нравилась. Да и мама была счастлива, занималась бьюти жизнью, и глаза её светились от любви и счастья. Вскоре они сыграли пышную свадьбу, на которой было невероятное количество людей, звёзд и родственников Матвея. Да и нас с сестрой они приняли хорошо, считали своими внуками, не обращая внимание на отсутствие кровной связи.
Когда мне исполнялось шестнадцать лет, я заканчивал школу, то хотел подойти к отчиму с просьбой о помощи в организации праздника. Я вошёл в его кабинет, и увидел, что его глаза закатились вверх, к потолку, он громко дышал, а под столом находилась девушка, которая стояла на коленях, и ублажала его сексуальные потребности. Я испугался и ушёл к себе, прокручивая в голове увиденное. Я и понимал ситуацию, и не понимал одновременно – я был слишком юн для этого. Через час Матвей вошёл ко мне, и завёл «мужской разговор». Он предложил свои условия взамен моего молчания, и я был согласен. В конце концов это была их личная с мамой жизнь. Не бьет, не обижает, обеспечивает – это главное. В тот вечер он организовал мне шикарный день рождения в каком-то загородном доме, где было множество моих друзей, незнакомых подростков, большой ассортимент алкоголя и коктейлей, крутые диджеи, крутящие весь вечер и ночь популярную музыку. Я тогда впервые выпил алкоголь, и всю ночь провёл с прекрасной девушкой, купаясь в любви. Её услуги, кстати говоря, так же оплатил Матвей. Это был невероятный вечер, наполненный радостью, счастьем и роскошью. Утром же, когда я вернулся, меня встретили мама с Матвеем, и подарили права и новенькую BMW.
—Банально. Мажор на Бэхе. – фыркнула Кира.
—Ага, а ты ж у нас знаток. Много таких клиентов на таких тачках было? – снова включил свой характер Кирилл.
 -Так, тихо! Давайте будем соблюдать уважение, и не будем никого перебивать! – повышенным тоном возразила Кристина.
—Спасибо. После этого я буквально слетел с катушек. Я и до этого был рад богатству и роскоши, тому, что не нужно думать, хватит денег, или нет, а просто купаться в деньгах. Тут я Ульяну понимаю полностью. Но моим грехов, видимо, является гордыня. Когда меня забрали из той бедной школы, где я учился, где надо мной смеялись, что родители не могут позволить купить мне ноутбук, самокат или телефон последней марки. И тут я в сопровождении родителей и охраны, заявляемся в школу, чтобы забрать документы… Как тогда на меня смотрели мои одноклассники, девочки, которые мне нравились, но не желали, что бы я их провожал до дома, а буквально глотали слюни, смотря на меня. Я был одет в брендовую одежду, дорогие солнцезащитные очки от известного модельера, а рядом были телохранители в чёрных костюмах, прям как в фильмах про бандитов. А после подаренной машины моя гордость взлетела до небес. Теперь же любая девушка становилась моей, стоило мне только поманить пальцем, обслугу, если она меня не устраивала, я мог послать в пеший эротический тур, и всегда рядом куча хороших друзей, таких же состоятельных, как и я.
Я даже перестал посещать могилу отца – я просто о ней забыл. Я ездил по Европе, посещал мега крутые концерты знаменитостей, спал с моделями, пил дорогое вино, и покупал шмотки, не смотря на цены. Я перепробовал почти все наркотики, не достигнув совершеннолетия, чем так же гордился. После школы меня устроили учиться в престижный институт на финансиста, хотя в математике я не соображаю почти ничего – я не считаю даже нули, покупая что-либо в бутике…
Какое-то время я часто вспоминал того творческого мальчишку, который рисовал картины, радостно смотрел в окно, восхищаясь зимней метелью и падающими пушистыми снежинками. Я был тем мальчишкой, который верил в волшебство и сказку, но отец забрал его с собой в могилу. Сейчас моё отражение в зеркале и тот мальчик с большими янтарными глазами, горящими от восторга, ничем не схожи…
В институте у меня появилось огромное количество друзей, подруг. Преподаватели всегда шли на уступки, закрывали глаза на мои пропуски, и «автоматом» ставили мне зачёты, ведь отчим являлся спонсором данного учебного заведения, и им было не выгодно ссориться со мной.
Но однажды я чуть всё не потерял. После очередной загульной вечеринке в дорогом баре с друзьями, мы с парнями сели в тачку, и поехали гонять по ночному городу. Музыка гремела из машины, парни курили, дым стоял коромыслом, я, еле различая фонари, пьяный, нёсся по проспекту. Я не знаю, откуда там возник тот мужик, может я не заметил, может сам под колёса бросился… Классика, да, такое часто случается. Мужчина выжил, хотя было много переломов и синяков на его теле. Я буквально по касательной зацепил его, но этого хватило, что бы отчим заблокировал мои карты и снизил сумму моих карманных расходов до ужасающего минимума. Ему пришлось компенсировать затраты на лечение и покрытие морального ущерба потерпевшему, что бы тот не писал заявление в органы. Он согласился, и я вышел чистеньким из воды. Сказать, что я был огорчён заблокированным картам, ни сказать ничего. Я рвал и метал, мы с отчимом ссорились, орали друг на друга, и тогда он впервые даже ударил меня по лицу ладонью. Эту пощёчину я простил, ведь сам был виноват, и прекрасно понимал, но моя гордость не позволяла мне забыть это. Но уроки из этого я делаю лишь сейчас, увы… Ситуация разрешилась сама собой.
В тот вечер мать преждевременно вернулась из отпуска, о Матвей в это время развлекался с одной из блондинок, которые скрашивали его одинокие вечера и согревали холодную постель, устланную шёлковыми белыми простынями. Только эти белые простыни были запачканы грязью, изменами и предательством, но я не лез в их отношения – меня волновали лишь мои проблемы и те девушки, которые согревали мою постель. И вот взволнованный Матвей забегает ко мне в комнату, и бросает на мою кровать полуобнажённую блондинку, со словами: «мать приехала». Я не повёл даже бровью, сославшись, что у меня проблем много, и его заботы меня не касаются. Он так же швырнул мне банковскую карту и грозно взглянул на меня. Кроме ярости я видел в его глазах мольбу. Я улыбнулся, засунул карту под подушку, и притянул блондинку к себе. Матвей утвердительно махнул головой, разжал кулаки, и пошёл на первый этаж встречать маму. Я же посмотрел на сексуальную девушку, моё нутро проснулось, банковская карта стала греть мою душу, а блондинка стала греть моё тело. Когда мама вошла в мою комнату, мы уже меняли третью позу в наших любовных утехах, и она, увидев, что я не один, поспешила удалиться. Я же наслаждался своей победой. Чуть позже я проводил эскортницу, и мама сказала, что рада, что у меня есть личная жизнь. Я посмотрел в глаза удивлённого Матвея, и победоносно удалился в комнату, после чего собрался и ушёл с друзьями в клуб. Через пару дней Матвей попытался меня упрекнуть в том, что я соблазнил его шлюху, но я сообщил ему, что так нужно было, что бы мама поверила, ну не в карты же мне с ней, полуобнажённой богиней, играть. Отчим промолчал, затем, стиснув зубы, удалился в бассейн. Я победил, и я ликовал. Я вновь выбрался из проблем, деньги вновь были на моём счету, и я гордился собой. Впоследствии такая ситуация повторялась несколько раз. Матвей не всегда был осторожен, но я всегда был рад прийти ему на помощь, но не для его блага, а лишь для своего. Когда я уезжал в Европу, ему было сложнее – некому было прикрывать, но если мать видела девушек доме, они говорили, что пришли ко мне, а раз меня нет, то они поспешно удалялись. Мать наивно верила, либо делала вид, что верит, ведь так же, как и я, купалась в его деньгах, и возможно, закрывала глаза на некоторые нюансы их отношений.
В общем, как я правильно понимаю, похоть, разврат, алкоголь и деньги убили того творческого мальчишку, которым я когда-то был. Я не могу сказать, что мне не нравится эта жизнь, и я так же не жалею ни о чём, но да, я признаю, что мой грех — это гордость, гордыня и надменность. Я ничего не могу с этим поделать, но меня таким сделали. Отказаться от этих благ я тоже не могу, но думаю, стану чуть скромнее. Или не стану. Или снова начну рисовать, лишь бы этот замок открылся, и мы скорее выбрались отсюда… У меня всё. Больше мне сознаваться не в чем…
Спустя минуту тишину в поместье разрушил ещё один открывшийся и упавший на пол замок, заставив наблюдателей громко выдохнуть…




Свидетельство о публикации №105 от 25.11.2024 в 12:25:07

Войдите или зарегистрируйтесь что бы оставить отзыв.