Метка

Плясовская Мария [Maria007] | 02.04.2025 в 09:16:38 | Жанр: Рассказ

Много лет назад, в детстве произошёл со мной странный случай. Мне было лет двенадцать, а брату шесть. Мы спали в одной комнате. Через нашу комнату родители проходили в свою спальню, как раз мимо раскладного кресла, в котором в ту ночь спала я.

Я внезапно проснулась, подумала, что папа шёл в спальню. Он обычно ложился позже всех. Открыла глаза и не поверила тому, что увидела. А увидела я вовсе не папу, а какую-то старуху с длинными седыми волосами, в тёмном балахоне. Её белые волосы были отчётливо видны в лунном свете, который освещал комнату, проникая через не зашторенное окно.

Я на секунду зажмурилась. Снова открыла глаза. Старуха не исчезла, она уже вплотную подошла к закрытой двери родительской спальни. Меня бросило в жар, я боялась дышать. Но страх за родителей был сильнее. Я попыталась что-то крикнуть, но не смогла открыть рот. Так бывает, когда в страшном сне пытаешься кричать, а выходит лишь стон или мычание. Я ещё раз попыталась крикнуть, безуспешно. В мыслях я спрашивала старуху:

«Кто ты? Что тебе надо от мамы и папы?»

Я снова и снова повторяла в своей голове эти вопросы. И вдруг старуха обернулась и уставилась на меня своими тусклыми маленьким глазками.

– Ты видишь меня, девочка? – спросила она.

Её сморщенные губы едва размыкались, но я слышала её скрипучий мерзкий голос вполне отчётливо. От ужаса меня начало мутить, в висках застучало.

«Да», – также мысленно ответила я.

Старуха услышала. Она читала мои мысли. Она чувствовала мой страх.

– Не бойся, я не причиню тебе зла, – сказала она, – странная ты, девочка. Никто никогда до тебя не видел меня.

В одно мгновенье старуха оказалась ближе ко мне на шаг. Моё тело напряглось, и мне стало ещё жарче под тяжёлым ватным одеялом. Я по-прежнему не могла пошевелиться. То ли страх сковал меня, то ли это были какие-то чары старухи.

«Кто ты?» – опять подумала я.

– Тебе знать не положено. Никому из смертных знать не положено. Но раз уж ты меня видишь, я тебе скажу. Всё равно ты забудешь утром. А если и вспомнишь, то будешь думать, что я тебе приснилась.

Я не понимала как, но старуха приближалась ко мне. Как будто я на секунду закрывала глаза, и старуха в это время делала очередной шаг в мою сторону. Но мои глаза были открыты, а старуха, казалось, стояла на месте.

«Не забуду».

– Забудешь. Так должно быть.

«Скажи, кто ты? И зачем идёшь в спальню родителей?»

Одеяло стало таким тяжёлым, оно давило на меня, хотелось сбросить его и соскочить с кровати с криком «Мама, папа, проснитесь!».

– Не кричи, не старайся, не услышат они твоё мычание, а услышат, ничего не разберут, – произнесла старуха и усмехнулась.

Она слышала всё, что вертелось в моей голове.

«Ты смерть?» – я рискнула подумать.

И тут ночная гостья залилась жутким ледяным хохотом.

«Я сплю, я сплю, это всё страшный сон», – повторяла я.

Внезапно лицо старухи нависло над моим лицом. Я увидела её на расстоянии вытянутой руки. Хотелось закрыть глаза, но они не закрывались. Длинная прядь седых волос коснулась моей щеки. Внутри меня всё передёрнулось, а по щеке прошла судорога. Мозг без остановки отправлял команду руке отбросить волосы старухи с лица. Но рука не слушалась. Всё моё тело не слушалось меня.

- Не спишь, девочка, не спишь. А я не Смерть. Я та, кто указывает ей путь.

Я уловила затхлое дыхание старухи. Желудок скрутило в рвотном позыве. Но я собралась с силами и прогнала кислые мысли.

«Она придёт сюда после тебя?» – спросила я и почувствовала, как слёзы стекают по вискам на подушку.

– Придёт. Но не сюда и не сразу.

«Когда? За кем?»

– Когда – тебе знать не положено. А придёт за матерью вашей.

«Уходи! Уходи!»

Я пыталась кричать изо всех сил. Но мои губы не шевелились, как будто бы они были склеены. Но я слышала, что звук исходит из меня, вылетая с выдохом из ноздрей. Я думала, что брат услышит, проснётся, закричит, разбудит родителей.

– Ой, не мычи, девочка, не мычи. Все крепко спят и не проснутся. И не плачь, рано ещё мать оплакивать, поживёт ещё.

«Сколько?»

Старуха внезапно исчезла и вновь появилась у окна. Она взглянула в сторону брата. Я слышала, как он размерено дышит во сне.

– Успеет брата твоего женить.

«Скажу Лёше, чтобы рано не женился».

Старуха опять засмеялась.

– Ох, и смешная же ты. Скажешь, не скажешь, ничего не изменишь. Кому что по судьбе написано, так и будет.

«Как смерть узнает, что пора приходить?»

– Узнает и придёт в нужное время. Я метку сегодня поставлю.

«А мы эту метку найдём и уберём!»

Я даже удивилась своей дерзости. Мне по-прежнему было страшно, но я надеялась, что мне удастся убедить старуху уйти.

– Не уберёте. Метка либо растёт, либо множится, а ещё темнеть или светлеть может. У каждого по-разному. Но Смерть видит, когда пора. И придёт. За всеми придёт.

Внутри я рыдала и кричала. А снаружи только слёзы, много слёз на подушке, и ком в горле встал, что дышать трудно стало.

– Я бы ещё с тобой поговорила, но нельзя мне задерживаться. Дел невпроворот. А ты спи и ни о чём не беспокойся.

Утром я проснулась рано, открыла глаза и вспомнила всё. Первой мыслью было то, что мне приснился кошмар. Сжала руки в кулаки, пошевелила пальцами ног. Вздох облегчения неосознанно вырвался наружу. Потрогала подушку, она была влажная, значит, я на самом деле плакала. Прислушалась, мама уже на кухне. Было слышно, как аккуратно ударилась блинная сковорода об решётку газовой плиты.

«Мама будет печь блинчики», – подумала я.

Я соскочила с кресла и рванула на кухню.

– Ты чего так рано встала? Выходной же, в школу не надо, – сказала мама.

Я кинулась ей на шею и давай реветь.

– Ты чего, Дашуля? Что случилось?

– Кошмар приснился, мамуля, жуткий.

Мама гладила меня по спутавшимся волосам, и от её душевного тепла мне становилось спокойнее.

– Ну, что ты? Из-за кошмара так плакать. Пойди, умойся, причешись и будешь блины маслом смазывать, и сахаром посыпать.

Я выпустила маму из своих объятий, отступила на шаг, чтобы лучше рассмотреть её лицо. Никаких меток я не заметила.

«А, может, и правда, кошмар приснился, не было ничего. И метки эти - ерунда всё».

Я быстро привела себя в порядок, вернулась на кухню, достала маслёнку со сливочным маслом из холодильника, отделила вилкой кусочек и приготовилась смазывать первый блин. Мама выложила блин на тарелку и повернулась к столу. Когда она поставила тарелку на стол, я заметила на её левой руке, на ладони сверху ближе к мизинцу, белое пятнышко, резко выделявшееся на коже. И тут меня снова в жар бросило, как ночью. Вот она - метка старухи! Не сон это был, не сон.

– Ты чего, доча? – спросила мама, видимо, заметив мой испуганный взгляд.

– А что это за пятнышко на руке?

– Где?

– Вот.

Я взяла мамину ладонь и потёрла пятно большим пальцем.

– Ох, я и не видела. Да, ничего страшного, пройдёт, – сказала мама и повернулась обратно к газовой плите.

Не прошло. С годами этих пятнышек становилось всё больше и больше, появились на обеих руках и на лице. Множились, сливались. Всё, как тогда сказала старуха. У всех по-разному. А у мамы вот так.

И когда брат женился совсем молодым, будучи студентом, мама плакала от радости и волнения за него, поздравляя молодожёнов в ЗАГСе, а я вспомнила слова старухи о том, что ничего не изменишь, и кому что по судьбе написано, так и будет.

Мамы уже нет десять лет. Я стою утром перед зеркалом и замечаю на левой щеке пигментное пятнышко светло-коричневого цвета. Приходила старуха, оставила свою метку.

– Ты думаешь, я забыла всё? Нет, старая, я всё помню, - говорю я вслух и начинаю тщательно замаскировывать пресловутое пятнышко консилером под цвет кожи. Вскоре от метки не остаётся и следа.

Свидетельство о публикации №1340 от 02.04.2025 в 09:16:38

Метка

Отзывы