А мне тепло с тобою в феврале…

Шурмель Наталья [Natalya] | 05.03.2025 в 04:56:35 | Жанр: Рассказ

Перрон железнодорожного вокзала в это февральское утро переполнен: женщины молодые и постарше, мужчины, по-видимому, отцы, дети разного возраста, все толпятся у второго пути. Несмотря на ранний час, а это что-то около половины восьмого утра, вокруг очень людно. Взгляды ожидающих устремлены в даль, оттуда с западной стороны придёт долгожданный поезд, а в нём… А в нём – те, кого очень долго ждут их родные и близкие, матери и жёны, отцы и дети, братья и сёстры, дяди и тёти и даже крёстные отцы и матери здесь есть. А ещё среди этой многоликой толпы встречающих есть Батюшка, чья риза и крест выделяют его среди остальных.
Ожидание… Холодные ледяные пальцы февральской метели касаются моей щеки, они, словно, царапаются несколькими кошачьими лапами, но мне и моей соседке Ольге, с которой я пришла на этот перрон, не до этой метели, не до этих колючих ветряных пальцев, мы ждём…
И вот, наконец-то, показались они, огни приближающегося поезда, заиграла музыка и толпа сразу превратилась в огромный жужжащий и снующий улей.
Нужный нам вагон номер три оказался несколько впереди от того места, где мы стояли с Ольгой, пришлось побежать, рядом с нами бежали и другие люди тоже. Глядя на всё это со стороны, могло показаться даже, что это совсем молодые люди, они без возраста, потому что их ноги передвигались очень быстро.
А глаза? Если бы вы видели сейчас эти глаза! Они были пронизаны, вернее они были сотканы из такого рисунка ожидания, что даже самый талантливый художник не смог бы сейчас это передать. Может быть только фотограф, которому в объектив, они, эти глаза попались, передал бы весь этот многоликий и многословный рисунок ожидания.
Вот и третий вагон. Я чувствую, как силы оставляют Ольгу, потому что она сильнее опирается на мою руку, мне кажется, что тело её как-то становится мягче и, будто бы, сползает вниз.
- Что ты, милая, - говорю я, всё же хорошо, сейчас мы его увидим.
Если вы встречали с войны сыновей, мужей, братьев, отцов, сестёр или других родственников, то вам понятно сейчас это состояние, которое до дрожи в ногах, руках, сердце, наполняет сейчас тело.
Из вагона выходят парни, они разные, постарше и помоложе, покоренастее и похудощавее, но всё равно они одно целое с нами, они – наши защитники.
Кто-то идёт бодро, кто-то, чуть прихрамывая, но в глазах у них непередаваемая радость, что они сейчас увидят тех, ради кого были в этой страшной мясорубке, где есть свои и где есть чужие, зверски убивающие не только солдат России, но и мирных людей и это беззащитные старики, женщины и дети.
Они, эти глаза видели многое: разрушенные дома, птичек «камикадзе», огонь догорающего танка, глаза, полные страха, чем смотрят дети, кому появилась возможность впервые за долгое время спокойно выйти из подвала.
Всё видели эти глаза наших защитников, но сейчас они совсем другие, они полны слёз от того, кого им предстоит увидеть тех, за кого они сражаются и кого защищают.
Ой, - кричит Ольга и я вижу Артёма, её сына, которого она ждала так долго и не просто ждала, а прошла муки опознания, ДНК и прочих ужасов.
И вот сейчас их голубые глаза слились воедино, эти глаза так похожи, у них один размер, цвет и форма тоже одна. Это глаза Мамы и Сына.
И вот уже нет, кажется, вокруг других людей, нет это шума и гула встречающих, где смешались, словно в каком-то соусе, крики, слёзы, смех и радость, есть только Мать и Сын, которые так долго не виделись и пережили такое, что и в страшном сне не приснится…
В две тысяче двадцать третьем моя соседка Ольга, обычная медсестра в самом обычном детском саду у нас на Терешковой, провожала сына далеко от дома, провожала в дальний поход, провожала на войну, которая, как ей тогда казалось, должна уже скоро закончиться.
Артём работал тренером в одной из школьных спортивных секций, то есть был подготовлен физически хорошо. И Ольга понимала, что решение его идти «туда» оспаривать было бесполезно, он решителен, хозяин своему слову, прямо, как и отец, поэтому раз решил, сделает обязательно.
Отец трагически погиб, на пешеходе сбил пьяный водитель, поэтому Ольга с своей мамой, бабушкой Верой, были вынуждены принять это решение Артёма.
Была у Артёма и девушка Лика, они даже собирались пожениться, но незадолго до этого события, её молодую, красивую, полную сил и желания жить, унесла с собой трагедия. В машину, где вместе с другими участниками поездки в музей, была и Лика, врезался грузовик со стройматериалами. Это произошло на загородной трассе, водитель многотонной машины не справился с управлением, поэтому случилось то, что случилось. В результате этой трагедии из жизни ушла только Лика, остальные трое пассажиров и водитель остались живы, но с различной степенью ранения, но они были живы.
Возможно поэтому Артём и решил круто изменить свою жизнь, чтобы как-то заглушить боль потери любимой девушки.
Уходя, он сказал, что обязательно вернётся.
И только боль в глазах Ольги, видно говорила, что это будет не простой поход на войну.
- Возвращайся, Монюшка, - так звала его баба Вера. Она называла его ласково всегда мой Артёмушка, а он в детстве, совсем ещё малышом, не мог выговорить так своё имя и называл себя – я – твой Монюшка…
Поначалу были звонки, хотя и редкие, но были, но примерно через полгода их, этих долгожданных звонков не стало.
Ольга несколько замкнулась, стала меньше общаться, осунулась, даже постарела, я старалась всячески поддержать её. Но потом в какой-то момент я поняла, что с моей соседкой что-то не то, она вдруг стала улыбаться, глаза просветлели и в разговорах она стала говорить такие фразы.
— Вот пойду на рынок, куплю деревенских яичек, Артём их так любит.
Или, что нажарит Артёму котлеток из свеже накрученного фарша. В общем, я поняла, что Ольга, всегда такая рассудительная, умница, стала немного не в себе.
Что это было с ней, не понятно. Толи организм дал такую защитную реакцию от долгой неизвестности о сыне, толи ещё что. Только когда пришло известие, что надо ехать на опознание в далёкий Ростов, делать сопоставительные анализы ДНК, она словно проснулась или прозрела и вновь стала той Ольгой, которую мы всегда привыкли видеть в нашем дружном дворе на Терешковой двадцать один.
В Ростов Ольга ездила со старшим сыном Александром, что жил в другом городе, мало ли что, как там всё может повернуться. А ведь это материнское сердце, оно очень хрупкое и сильное одновременно. Но там слава Богу не подтвердилось то, что это её сын Артём есть среди едва узнаваемых убиенных наших защитников.  Но ведь это тоже были чьи-то сыны или мужья и от этого было не легче.
Вернувшись, Ольга дня три ни с кем не общалась, потом всё-таки сама пришла ко мне и рассказала много такого, что никогда не показывают не в одном выпуске новостей.
Потом мы долго молились в этот вечер, на следующий день ходили в церковь, поговорили с Батюшкой. И после этого Ольга как-то успокоилась и всё продолжала ждать своего сына Артёма и бабушкиного «Монюшку».
И вот это февральское утро, раннее, хотя чернота неба уже рассеивалась и день стал заметно длиннее.
Колючий ветер царапал наши с Ольгой щёки, он лез за воротник, под полы пуховика, даже где-то подмерзали пальцы в тёплых вязанных рукавичках. Но на сердце у нас разливался прибой тёплого моря, внутри нам было тепло.
И всё это было не зря.
Сейчас Мать и Сын, крепко обнявшись, молча стояли рядом и только слёзы текли по их щекам, как и по моим тоже. Я тихонько стояла в сторонке, не мешая этому великому счастью – счастью долгожданной встречи.
И в них, в этих слезах четко прослеживались слова: - «А мне с тобой тепло и в феврале…»
Представляете, сколько счастья было сейчас на этом перроне?
И даже февральские ветряные потоки не могли помешать ему, этому счастью - радоваться и блистать…


Свидетельство о публикации №434 от 05.03.2025 в 04:56:35

Войдите или зарегистрируйтесь что бы оставить отзыв.

Еще никто не оставил отзыв к этому произведению.