Мое море в деревне.

Овчинникова Марина [MarinaO] | 24.07.2025 в 11:26:17 | Жанр: Рассказ

Каждое лето, начиная с моих 13 лет, мы с сестрами проводили на море.
Куйбышевское водохранилище было нашим любимым морем. Пресное, в жару цветущее, с «селитерной» рыбой иногда, но самое лучшее на свете.
Деревня Березовка. Несколько десятков домов ,один магазин для всех товаров и до пристани по полям порядка 5 км пешком.
Вишневый сад стал для нас и удовольствием и наказанием.
Бабушка почти каждый день ездила в Тольятти на рынок. Продавать вишню. Собирать ее в огромные корзины было нашей детской обязанностью. И не только детской. Собирали всей родней. И не только вишню, но и смородину, малину, крыжовник.
На шею надевался бидон или детское ведерко, ставилась стремянка, и начинался утренний сбор ягод.
Утро в Березовке. Оно всегда было особенным.
Бабуля просыпалась с петухами. И начинала готовить завтрак.
Мы же, проснувшись, должны были убрать постель, умыться и сесть за стол.
А на столе: «кислые» блины. Ноздристые, пухлые, с пылу с жару. С маслом или сметаной или вареньем. Но самые любимые были с яичной болтушкой. Это когда в кипящее сливочное масло вливается сырое яйцо, соль и быстро забалтывается.
Кроме блинов могли быть чебуреки, пельмени или вареники с вишней. Лапшевник или сухарник. Холодное молоко чудесным образом завершало сию сытную трапезу.
А вот после завтрака нас ждало мытье полов в комнатах. Дальше мы мыли крылец и дорожку к калитке.
И только после этого шли собирать ягоду. Когда норма была выполнена, нам давали полную свободу.
Сверкая пятками, мы бежали на море. Ровно 2 минуты отделяли нас от него. Там перед обедом и после него мы проводили время с друзьями. Их режим дня был похож на наш. В каждом саду росла вишня. И «эксплуатировался» детский труд. Продажа ягоды была основным доходом жителей Березовки. Некоторые давали возможность покупателям, которые заполоняли деревню по выходным, самим собирать ягоду. Чтобы не возить в город на рынок. Цена была немного ниже, но, зато экономилось время и силы.
Наша бабушка категорически отказывалась запускать в сад чужих людей. А вот мы, став постарше, таким заработком не гнушались. В отсутствии бабушки с дедушкой, продавали ягоду, как говориться, «с куста»
Бабуля была очень потешная. Когда у нас с Ленкой испортилось зрение и мы надели очки , бабуля искренне считала, что мы неизлечимо больны.
Она очень любила все красивое. Одежда из наших чемоданов перекочевывала в сундук. И бабуля с удовольствием рассматривала наши наряды. И очень любила , когда мы наряжались, чтобы съездить в город.
В самой деревне у нас была своя мода . К каждому приезду нам покупались новенькие фуфайки и калоши. Это был деревенский шик городской молодежи.
Я быстро обросла друзьями. Лучшей подругой Маринкой и сестрами Ольгой и Ксеней.
Мои же сестры были еще малявками, и постоянно тайно за нами следили. Но бабушке не сдавали.
Каждый вечер в местном клубе крутили кино. Бабушка выдавала по 20 копеек на сеанс, мы наряжались и с друзьями шли смотреть, чаще всего, уже знакомые фильмы. Я со старшими, «малявки» с «малявками» После фильма старшие отправлялись «на берег». Жгли костры, купались, болтали, пели песни под гитару…… А еще мы любили лазать по чужим садам за яблоками, как будто в своих яблоки не росли. Но в чужих, как вы понимаете, они были слаще. Однажды за нами гнался дед с ружьем. Так и норовил садануть в ягодицы солью. Но разве ж подростков догонишь.
Это было волшебное время.
Каждый год мы ждали встречу с друзьями в Березовке, взрослели, хорошели….
Влюблялись.
Самым любимым месяцем был август. Краюшка лета... Ещё горячая. Пышущая жаром солнца и наполняющая пространство ароматом теплой мякоти на прощание…..
Казалось, что лето будет длиться вечно.....

Уже начинались звездопады. И если смотреть на небо каждую ночь, то можно было загадать миллион желаний. А потом, до следующего августа ждать их исполнения....
Таких звездопадов я больше нигде не видела. Сколько заветных желаний унесли они с собой в бесконечность!
И «зарницы». Ими полыхал ночной горизонт. Красным отсветом озарялось небо. Это восхищало и пугало одновременно. В соединении усыпанного звездами неба и горящего алого горизонта было что-то бескрайнее и величественное. Космос, казалось, можно потрогать рукой, стоит только протянуть ее вверх. В такие моменты мы замирали и молчали долго. И в это время с нами потихоньку прощалось детство.
Звенели гитары, дружные голоса выводили модное: Там, где клен шумит…..Девичьи плечи укрывались фуфайками парней….. Где-то на горизонте маячила беспокойная юность.
Периодически мы всем семейством выезжали в город. У бабушки и дедушки недалеко от Речного порта была своя квартира. Топали пешком от деревни до пристани. Садились на теплоход и полтора часа шли по морю. С одной остановкой у Жигулевских гор.
Я, тошнотик, все время пути проводила на палубе. Обдуваемая ветром, пела любимые песни, а ветер уносил их в море. «Море, ты слышишь, море. Твоим матросом хочу я стать»
До покупки бабушкой и дедом квартиры, мы жили в семье папиного брата. Дяди Вити и тети Лиды. Родителей Лильки.
Там каждое лето я шила сестре наряды. И школьное платье с фартуками к новому учебному году.
Родители Лильки работали на Автовазе. Тетя Лида приносила с работы красивые ситцевые тряпочки. Такие, приличные по размерам, отрезы ткани разной расцветки. Из них я шила летнюю одежду сестренкам.
Мои маленькие сестры в Березовке жили своей дитячей жизнью. Ягоду собирали как взрослые, а вот вечерами сидели дома.
Лилькины двоюродные старшие братья постоянно ее троллили. То вместо конфет в кулек завернут козьи какашки , то в середину букета вставят крапиву.
То и дело с крыльца дома напротив слышалось: «Лильк, а Лильк! Айда, к нам, че покажем!»
И Лилька летела туда с надеждой, а возвращалась с ревом. Но выводов не делала. Братья считали ее наивной глупышкой. Честно говоря, в этом была доля правды. Лилька очень много капризничала. Например, она категорически отказывалась есть свинину, и просила бабушку делать ей пельмени с говядиной. Бабушка ее очень любила и потакала. Так я думала, пока не подсмотрела, что бабушка в ее пельмени кладет тот же самый фарш. Это стало нашей с бабулей тайной.
Однажды мы с Ленкой чуть не утонули. С тех пор я не ныряю.
К нашему берегу часто причаливали пароходики. В тот раз пароходик стоял долго. Команда отправилась в магазин, и никто из нас не обратил внимание, когда они вернулись и собрались отчаливать.
Мы купались довольно близко к нему. И вдруг я вижу, как у борта запустившего двигатель парохода в ужасе бултыхается сестренка. Я находилась недалеко и поплыла к ней. Поняла, что ее затягивает. Схватила, попыталась двигаться к берегу и чувствую, что не могу. Затягивает под пароход. В воронку. Я кричу! Но никто, почему то не слышит. Как потом оказалось, что в реальности я не кричала, а просто открывала рот.
Не знаю, откуда взялись силы, но мне удалось выскочить из воронки. Сейчас вспоминаю и мурашки по коже. Теперь я точно знаю, что когда человек реально тонет, он не может кричать. Ему кажется, что он кричит громко, но звук остается внутри. И об этом надо знать каждому.
В конце лета за нами приезжали родители. Их все очень ждали. Особенно ждала бабушка любимого старшенького сына Геннадия. Ее гордость, ее отраду. Еды на столе становилось в разы больше, и обязательно ставилась бутылочка беленькой. И на обед и на ужин. Дед, папа и дядя Витя «не просыхали». Но это не мешало им работать по хозяйству и заниматься мужскими делами.
Мама же вместе с бабушкой хлопотала по дому и огороду. Мне маму было очень жалко. Она не отдыхала совсем. От жары скакало давление, а от папиных выпиваний шалили нервы. Просто посидеть в бабушкиных представлениях считалось ленью, а полежать даже не обсуждалось. Так и жили.
А еще нас постоянно жалили пчелы. В самые неподходящие места. Боялись мы их до ужаса. Запутается в длинных волосах и жужжжит. Бррр! Мелкие от пчел бежали с криком и махали руками. За что были нещадно покусаны.
С баб Шуриной хлебосольностью удивительным образом уживалась и скаредность. Доходило до смешного.
Помню, стояла в сенях 5 литровая банка сгущенки.
«Девки- зазывала бабуля- сгущенку то будете?» «Будем». «Но вы ж всю банку-то за раз не съедите?!» «Не съедим» «Ну, тогда пусть стоит»
Из забродившей вишни бабушка делала вино в огромной фляге.
Я уже была взрослой, перешла в 10 класс, и мы с друзьями решили взять на берег вина.
Я начерпала его из фляги, долила туда воды. Вино процедила, а ягоду оставила в миске.
Мы взяли вино, и пошли на берег. Бабушка с рынка возвращалась поздно, и все должно было пройти гладко.
Но….. Прихожу я домой, а там моя сестрица «косит лиловым глазом» и чуть ли не песни распевает. Лицо красное, язык заплетается. Наелся ребенок «пьяной вишни» из миски.
К приезду бабушки и деда она уже спала. Никто ничего не заметил.
Бабушка от нас, конечно, натерпелась. Она же была очень набожной, и мы решили над ней подшутить. Инициатором и автором всех безобразий, конечно,была Нонна. Марише и в голову такое прийти не могло.
Так вот, в сшитый из дерюжки маленький мешочек Нонна насыпала золу из печки, завязала бечевкой, углем написала фразу из газеты Правда на армянском языке «Пролетарии всех стран объединяйтесь!» и положила мешок на притолоку. Все было устроено так, что при входе в комнату мешок должен был угодить бабуле в самое темечко. Так и произошло. Долго после испуга бабушка неистово молилась. А три сестрицы ржали как кони. Но, правда, позже признались бабушке в содеянном. За что и получили прозвище «вражины». С тех пор бабуля нас так и называла.
Именно в Березовке я много рисовала. Специально привозила бумагу, краски, кисти. Просыпалась, чтобы нарисовать рассвет. И, конечно, море. Много моря. Разного, но всегда красивого.
Из причудливо переплетенных корней орешника я мастерила фигурки. Разводила в горячей воде вишневую смолу и ею покрывала. Эту красоту потом везла домой. К сожалению дома всему этому места не находилось. У нас с сестрой не было своей комнаты. И фигурки отправлялись на балкон. Да и, честно говоря, процесс создания «шедевров» мне был гораздо интереснее, чем любоваться ими на полке.
Там же, в Березовке, случилась моя вторая любовь. Митька Захаров. Приезжал он к своей бабушке редко, но с нами на берег ходил.
Мы стали общаться по теме книг. Он много читал, я тоже.
Книг и литературных журналов у деда было предостаточно, и я читала ночами, когда дедушка был на ночных сменах. Он работал на турбазе на Волге сторожем.
Мы с Митькой обменивались книжками. Он провожал меня ночью до калитки, а однажды признался в любви и неловко, по-мальчишески поцеловал. Мы почти до утра еще гуляли по деревне. Утром он уехал к себе домой, в другой город. Больше мы никогда не встречались.
Подходило к концу мое последнее лето детства в Березовке.
Я вернулась туда сначала после первого курса института, а потом приехала уже с первым мужем. В свадебное путешествие.

Свидетельство о публикации №6174 от 24.07.2025 в 11:26:17

Мое море в деревне.

Отзывы