Мама

Инна Часевич [chasevich] | 03.10.2025 в 23:07:34 | Жанр: Рассказ

Мария вышла на просвет между деревьями, впереди замаячила «колючка» концлагеря. Она остановилась перевести дух. Сердце неистово колотилось от усталости и страха: сколько недель она шла сюда, Мария не знала – дни мелькали, как кадры в убыстренной съемке. Только одно придавало силы жить: желание дойти... Мария опустилась на землю и привалилась к стволу дереву. Надо унять предательскую дрожь в коленях и выйти к людям, правда, фашистов назвать людьми сложно. Но другого выхода не было: иначе зачем тогда все эти месяцы тяжелой дороги? Она закрыла глаза и тут же в голове замелькали обрывки воспоминаний, в которых причудливым образом перемешались мирная радость и военная беда.
Летний день на речке, Мария полощет белье, рядом Тося и Ваня. Гриша сладко спит в мамином животе. Дочка потянулась за красивой кувшинкой, еле успела схватить ее за поясок красного в крупный белый горох сарафанчика…
Теплое июньское утро. Воскресенье, можно подольше поваляться в кровати, а потом всем дружно пойти погулять в парк или на речку: купаться. Голос из черного репродуктора перечеркивает мирные планы и надежду на счастливое материнство. Муж-моряк погиб в первые месяцы войны.
Гриша родился уже без него, аккурат перед самым приходом немцев в родное Новоселье.Старостой тогда назначили соседа Марии, дядю Федю – инвалида, отца трех смешных русоголовых сестричек. На должность то он заступил, а вот предателем не стал: соберет для немцев продукты, а сам Ваню Егорова ,четырнадцатилетнего парнишку - связника к партизанам отправит – рассказать, когда и где проедет обоз. Только нашлась вскоре какая-то подлая нечисть выдала соседа…
Большой колхозный амбар на площади. На казнь дяди Феди все село согнали. Когда избитого, измученного старосту привели на площадь, Тося с Ваней и другие малые ребятишки, убежали в амбар, зарылись в старое, слежавшееся сено и горько плакали…Сколько еще детских слез по убитым партизанским душам увидят эти стены – никто не возьмется сосчитать…
Март сорок четвертого. Почувствовали изверги – кончается их время, и залютовали. Когда всех сельчан на площадь собрали, Мария решила: смерть пришла, загонят сейчас всех в амбар и подожгут, как в соседнем Росткове. Ни стар, ни млад - никто там не спасся. Она шла в колонне сельчан, судорожно прижимая к груди Гришу, с одной стороны Ванятка торопился, с другой – Тося за подол держалась. Бежать никто не пытался. А как бежать с детьми, когда у карателей, что рядом вышагивают, автоматы наперевес? Тут же всю обойму выпустят…Вокруг заполыхали избы - добро, поколениями нажитое, на глазах в пепел обращалось. В амбар не загнали, погрузили всех, как скот какой, в вагоны грузовые и на чужбину отправили...
Не знала Мария, что когда поезд уже тронулся, успел сбежать Ваня-связник, да в лес со всех ног броситься. Насилу партизан нашел. Они как раз с насыпи железнодорожной возвращались, дорогу минировали, думали: немец солдат своих повезет, или технику.
- Подождите! – крикнул Ваня, задыхаясь от быстрого бега, - в поезде наши, наши, новосельские, все до единого, их в Германию везут!
- Стоять! Возвращаемся! Быстро! Надо успеть разминировать! Срочно - вполголоса скомандовал командир. – Бе-гом - марш!
Пригибаясь к земле, неслышными тенями заскользили бойцы к полотну, в которое недавно так удачно вписали мину замедленного действия. Володя – сапер партизанский метнулся к насыпи. Послышался шум приближающегося поезда. Минуты до возвращения минера показались Ване годами. Наконец довольный Володя скатился под куст и тут же мимо простучали колеса…
- Успел, - выдохнула вся группа и устремилась в глубь леса.
Под Псковом эшелон начали бомбить наши самолеты. Кое-как выбравшись из покореженной груды металла, Мария толкнула детей в глубокую воронку, и сама спрыгнула следом, распластавшись орлицей над малышами. Крики, стоны, скрежет, вой бомб, такого кошмара она еще никогда не переживала. Когда самолеты шли на разворот, и наступала звенящая тишина, ей чудилось, что на земле, рядом с воронкой кто-то ходит и разговаривает. «Я, наверное, схожу с ума. Кто в этом аду, может ходить? Все лежат, силясь так вдавиться в песок, чтобы стать маленькими и незаметными»
- Мама, мамочка, слышишь? – Раздался тоненький голосок Тоси, - мама, там кто-то есть…
- Там никого не может быть…
- Мамочка, я хочу посмотреть что там, можно? Ну, пожалуйста.
- Нет! Я сама!
Стараясь опередить любопытную Тосю, Мария немного приподнялась и осторожно выглянула из воронки. Недалеко от нее ходил седой старик. Белая борода развевалась на ветру, голова была поднята к небу. Потрясая худыми руками, он повторял, как заклинание: «Поддай, им, сынки, поддай, родимые!» Как же он хотел, чтобы наши самолеты разбомбили немецких гадов, и ему было не важно – погибнет он сам, или спасется.
Налет, наконец, закончился. Вскоре пришел новый состав, фашисты, орудуя прикладами, загнали уцелевших в вагоны.
Когда всех привезли в Прибалтику, началось самое страшное: «сортировка». В одну сторону немцы сгоняли молодых и здоровых, могущих работать на Германию, в другую колонну отправляли стариков и детей. Самых маленьких вырывали прямо из рук матерей и швыряли в толпу. Крики, плач, автоматные очереди. Потом отобранных для работы увезли.
Через месяц Марии удалось бежать из «своего» концлагеря. Лагерный врач – немолодая женщина, с печальными глазами и страшно усталым лицом, подменила документы и отдала платье недавно прибывшей полячки, которой оно уже не могло понадобиться. Теперь Мария стала считаться умершей. Ночью молодая женщина проползла под «колючкой» и метнулась в ближайшей лесок. Как же этот лес был не похож на чащи милой сердцу Псковщины: редкий, с низкорослыми деревьями, да еще и просматриваемый со всех сторон. Сердце выпрыгивало из груди, в висках стучало, перехватывало дыхание, а она все бежала и бежала, стараясь уйти как можно дальше от лагеря. Сколько она скиталась по чужой земле, Мария не знала. Направление, в котором идти выбрало случайно, его материнское сердце подсказало. Когда добралась до Броцене, где была та памятная «сортировка», оказалось, что детей там нет. Идущий в село мужик, подозрительно взглянув на незнакомку в выцветшем, грязном платье, сказал, что всех узников убили.
Мария упала на землю и зарыдала. Смысла жить больше не было.
- Не убивайся ты так, живы они…Те, что в лагере были…Увезли их…, - женщина в клетчатой юбке склонилась над лежащей в пыли Марией.
- Куда? –выдохнула та, медленно поднимаясь с земли.
- В порт, - махнула рукой женщина и протянула краюху хлеба. – На, подкрепись. Иди вон через тот лес. Тебе на железную дорогу надо.
Женщина ушла, а Мария в каком-то оцепенении осталась стоять, прижимая к себе краюху. Вдалеке показалась колонна пленных. Они шли, поддерживая друг друга, шатаясь от усталости и ран. Самый молоденький паренек, стоящий с края колонны впился глазами в хлеб, который Мария все еще держала в руках. Этот взгляд вывел ее из оцепенения.
- Нате, родненькие, возьмите, - тут же заскороговорила женщина и протянула хлеб пареньку. Он бережно подхватила краюху и начал раздавать кусочки в тянущиеся со всех сторон руки. Охранник ударил Марию прикладом автомата. Женщина упала, колонна прошла мимо. Поднявшись с земли, она медленно побрела в сторону, на которую показала женщина и вышла к железной дороге.
Стуча колесами на стыках рельсов, товарный состав медленно «вползал» на холм. Мария, пригибаясь к земле, бежала рядом с последним вагоном, силясь схватиться за поручень. Наконец, у нее получилось забраться на подножку и заползти в вагон. На куче угля, насыпанного на дощатом полу, Мария перевела дух и немного отдохнула. Когда состав начал притормаживать возле очередной станции, она спрыгнула на землю, больно ударившись о насыпь.
Сколько их потом было этих поездов :пассажирских, товарных, почтовых? Сколько раз она рисковала жизнью, вскакивая на ходу на подножку вагона, и выпрыгивая из него на землю? Временами ей казалось, что она никогда не попадет в лагерь. Не зная местности, не зная языка, она шла, ехала, бежала туда, где должны были быть ее дети…
Мария вышла на просвет между деревьями и замерла: впереди замаячила «колючка» концлагеря. Сколько дней она мечтала об этой минуте?! Передохнув, она медленно двинулась к воротам. В лагере шло дневное построение, все узники рядами стояли на плацу. В самом первом Мария увидела своих: Ваню, Тосю, маленького Гришу и исхудавшую, но такую родную мать. «Живы!» На дрожащих ногах женщина подошла к воротам. Охранники вскинула автоматы. Мария закрыла глаза, ожидая очереди. Очнулась она от криков детей: «Мама, мамочка!». Мария увидела, как бабушка подтолкнула вперед Гришу, Тосю и Ваню, и те бегут к охранникам, крича и показывая на женщину рядом с «колючкой». Немцы, открыв ворота, пропустили ее внутрь и захлопнули тяжелые створки. Мария обняла детей…

Свидетельство о публикации №9443 от 03.10.2025 в 23:07:34

Мама

Отзывы