Призрачная любовь

Иногда память о человеке становится настолько сильной, что обретает собственную жизнь. Она начинает самостоятельно дышать, пульсировать едва уловимым присутствием. В пустой комнате еще тлеет уголек родного тепла, в ночном воздухе блуждает знакомый запах, а в оглушительной тишине эхом отдается далекий голос. И тогда сон перестаёт быть бегством от реальности. Он становится единственной возможностью для встречи, хрупким мостом над пропастью разлуки, по которому душа идёт с замиранием сердца, готовая отдать всё за одно лишь прикосновение.

Максим лежал на кровати, вслушиваясь в монотонный плач дождя за окном. Стеклянная гладь окна плакала, исчерченная дорожками слёз.  Эта серая тоска проникала в самую душу, бередя старые раны. Он закрыл глаза, но темнота не приносила покоя. И вдруг, в этой самой темноте, он увидел её.
Она возникла из воздуха, из воспоминаний, из отчаянного желания. Ангел с карими глазами. Она легла рядом, и её взгляд, полный нежности, погасил бурю в его душе. «Макс, обними меня», – прошептала едва слышно, и этот шёпот был слаще любой музыки. Он повиновался, заключая в объятия трепетную, почти невесомую фигурку. Её ногти скользнули по его спине, очерчивая знакомый узор. В этот миг не было ни прошлого, ни будущего, лишь вечное «мы».
Он вдыхал аромат её волос – горький шоколад. И тонул в этом запахе, в её близости, в иллюзии счастья. Её поцелуй был обещанием рая, а лёгкий укус – намёком на ту сладкую боль, что зовётся любовью. Голова кружилась, слова застревали в горле, вытесненные всепоглощающим чувством. Он прижимал её к себе, боясь поверить, боясь, что всё это лишь игра его истерзанного воображения.

И он был прав.

Внезапно нежность в её глазах сменилась решимостью и болью. Она сама, собрав последние силы, резко оттолкнула его. Этот толчок в плечо, полный отчаянной любви, разрушил хрупкую идиллию. Мир, сотканный из грёз, затрещал по швам. Краски поблекли, обратившись в пепел, а её фигура стала прозрачной, как утренний туман. Он протянул руку, пытаясь удержать ускользающий фантом, но пальцы прошли сквозь пустоту. Она стояла на краю рушащейся вселенной, и в её глазах блестели настоящие слёзы.
Карточный домик их любви рухнул, погребая его под грудами обломков. Холодная бездна разверзлась у его ног, засасывая в безмолвную тьму. Он падал, задыхаясь от отчаяния, и этот крик, застрявший в груди, вырвал его из сна.
Максим резко сел в постели, тяжело дыша. Дождь всё так же стучал в окно. Комната была пуста. Но на губах ещё остался призрачный вкус её поцелуя, а на спине, казалось, всё ещё горели следы от её ногтей. Сон ушёл, но боль осталась.